Петр Алексеевич Рассадкин

Янтарные рассветы и закаты,

И белизна снегов, и зелень трав…

Для нас все это сберегли солдаты,

Врага разбив и смертью смерть поправ!

«Мы узнали, что мир и прочен, и зыбок. Мы узнали, что солнце может не взойти утром, потому что его свет, его тепло уничтожит бомбежка, и горизонт утонет в черно-багровой завесе дыма... Кто мог представить, что когда-нибудь увидит на белых лепестках ромашки капли крови своего друга, убитого автоматной очередью?..» Ю. Бондарев

Все дальше в прошлое уходят годы Великой Отечественной войны, все меньше и меньше остается в живых участников и очевидцев народного подвига. Но победа нашей страны навечно останется в истории как величайшее событие.

Сплотившись перед общей бедой, забыв о собственном горе, трудностях и лишениях, все поднялись на защиту Отчизны. И сейчас особенно важно бережно хранить воспоминания людей, чьи стойкость и мужество обеспечили победу над врагом.

Наш земляк, герой Советского Союза, летчик-истребитель Петр Алексеевич Рассадкин – живой свидетель и участник тех грозных событий. Его слово – это еще один документ того тяжелого времени.

– Когда началась война, мне было 20 лет. К своей боевой работе приступил в ноябре 1941-го года. Наша часть тогда была перебазирована в район столицы. К тому времени высшим командованием готовилось контрнаступление под Москвой. Видимо, в его планы входило перебросить нас  из тыла в сам город.

Мы тогда располагались на аэродроме Люберцы (сейчас это почти граница Москвы). Задачи перед нами стояли почетные и непростые. Это был 41-й год, ощущался недостаток самолетов в нашей армии. И мы прикрывали и охраняли воздушные рубежи столицы.

Когда началось контрнаступление под Москвой, наша часть обеспечивала боевые действия наземных войск. В Подмосковье мы находились до тех пор, пока враг не был отброшен далеко от столицы (вы знаете, что контрнаступление длилось до конца января). Фашистов отогнали на 200-400 км от сердца нашей Родины. После этого мою часть перебазировали в Ленинград, так что мне пришлось защищать и этот город, который тогда уже находился в блокаде.

…Ленд-лиз был изобретением советника Рузвельта Гари Готкинса. В июле 1941-го года, после встречи в Москве со Сталиным, он посоветовал своему президенту оказать помощь Советскому Союзу. Уже в 1941 году по ленд-лизу мы стали получать военную технику: самолеты, танки, военные автомобили. Советский Союз был отрезан от западной Европы линией фронта, поэтому военные поставки могли идти к нам только тремя путями. Первый проходил через Иран и Каспийское море к портам Баку и Астрахани, второй шел из портов западного побережья Америки и Аляски во Владивосток, и третий лежал через атлантическое побережье Америки и Канады, через Исландию и моря Арктики к портам Мурманска и Архангельска. Последний путь был крайне опасным, но он стал основным в доставке военных грузов из Америки в Россию. В Атлантике за транспортом, идущим в Советский Союз, охотились немецкие корабли, подводные лодки и авиация. Военные поставки отправлялись большими караванами судов, которые сопровождались боевыми кораблями и самолетами.

Для решения этих важных задач авиационный полк, в котором воевал Петр Алексеевич Рассадкин, был перебазирован в район Мурманска.

– Наши истребители вели боевые действия на севере, обеспечивая тем самым возможность выполнения боевых задач, стоявших перед минно-торпедной, бомбардировочной и штурмовой авиацией на просторах Баренцева моря. Это была очень сложная боевая работа. И, надо сказать, летчики с успехом справлялись с ней. В нашей части много было таких отважных пилотов. К их числу относится командир полка майор Палин, заместитель командира полка Донкин, мой лучший друга Владимир Бурматов, Иван Конев и многие другие летчики. Все они отважно сражались с противником в тяжелейших условиях боевой обстановки. Тем более, в районе над морем, когда наши действия проходили далеко от родных берегов, когда и земли-то не было видно, кругом лишь – море, волны, противник. Важно при этом заметить, что главная задача заключалась не в том, чтобы сбивать самолеты противника, а в том, чтобы обеспечить боевые действия дальней бомбардировочной и дальней торпедной авиации.

Выполняя это, Петр Алексеевич сбил 16 вражеских самолетов. Но оценка боевых вылетов давалась не с точки зрения набольшего количества уничтоженных вражеских машин, а в плане надежной охраны тяжелых бомбардировок минно-торпедной авиации. Ведь именно она должна была топить корабли противника, разрушать его военно-морские базы и выполнять другие боевые задачи того периода.

– Ну, а нам приходилось прикрывать объекты, которые располагались на территории Северного флота. Когда прибывал конвой союзников, транспорта и боевых кораблей на одном участке сосредотачивалось очень много. Это становилось самой настоящей приманкой для немецкой авиации, пытавшейся наносить удары по кораблям, которые разгружались в Кольском заливе. И задача по охране данных объектов возлагалась именно на нас.

Не всегда всё гладко складывалось во время боевых вылетов. Петр Алексеевич вспомнил и о случаях, когда жизнь его висела на волоске, и лишь потрясающее самообладание, сила воли и выдержка помогли ему избежать гибели. А еще, наверное, та самая счастливая звезда, под которой он родился.

– Однажды участвовал в выполнении очень важной задачи, которую осуществляли бомбардировщики. Я был ведомым командира полка. Нашей группе поручили обеспечить удар по главному командному пункту немцев на севере, в районе Печенги. Вылет прошел нормально, прибыли к цели, но… Там нас уже ждали, ведь задание-то заключалось в том, чтобы проникнуть в самое логово базирования истребительной авиации противника.

На наши группы бомбардировщиков напали несколько групп вражеской истребительной авиации. Воздушный бой разгорелся очень жестокий. Мы же должны были, в первую очередь, обеспечить бомбардировщики, которые наносили удары по цели. И мы эту задачу выполнили.

Но в том воздушном бою над территорией противника мой самолет был подбит. Случилось это примерно в 40-50 км от нашей базы. Конечно, обстановка создалась сложная. Подумал даже, что, может быть, придется попасть в плен. Но удача улыбнулась мне, и я сумел на подбитом самолете дотянуть до полуострова Рыбачий, где уже располагались наши войска.

Вот только сесть там не удалось, поскольку вокруг были горы, сопки, и – никаких аэродромов даже в помине. Пришлось оставить самолет и воспользоваться парашютом. А приземлиться я мог только в Баренцево море. Такой боевой прыжок в воду (как учили нас в мирное время). Не долетая до нее, мне нужно было бросить парашют. Я его бросил. Да рассчитал так, что несколько десятков метров летел без него. Удар о воду лицом оказался такой силы, что после того, как я выбрался на берег, глаз практически видно не было, все затекло и опухло, превратившись в один большой сплошной синяк. А плыть мне пришлось в течение нескольких часов. Хоть это и был конец августа, температура воды в Баренцевом море даже в это время не поднимается выше +6 +8 градусов.

Хорошо, что я знал, где находится наш берег, не перепутал его с немецким. Когда почувствовал под ногами землю (это было в двух-трёх метрах от суши), понял, что больше не смогу даже шевельнуть ни рукой, ни ногой… Силы иссякли. Хотя, до этого плыл, вроде, нормально. К счастью, моего возвращения уже ждали. Два солдата подняли меня, вытащили, развели костёр, обогрели и повели в наблюдательный пункт, где накормили кашей и напоили. После такого долгого плавания я очень много выпил воды, наверное, с полведра. А потом лёг спать.

Подобная история случилась с Петром Алексеевичем и под Москвой, когда его часть базировалась на аэродроме Люберцы. При выполнении боевого задания был подбит самолет, и ему пришлось произвести экстренную посадку.

– А местность оказалась с большими препятствиями, – вспоминает он. – Телефонные столбы, пни… В общем, сел, но пробил голову. Потерял сознание. Это был декабрь, и довольно морозный. Сколько я провалялся в снегу, не знаю. К счастью, рядом оказалась дорога, по которой из деревни на санях, запряженных лошадью, ехала бабушка. Она и увидела меня, практически замерзшего.

Как пожилой женщине удалось погрузить мое бесчувственное тело – не знаю… Помню только, что когда очнулся, уже не увидел самолета, а лежал на санях вниз лицом… И опять потерял сознание. Пришел в себя на санитарном посту, уже перевязанный. После чего меня отправили на машине в госпиталь в Москву.

За время войны наш земляк совершил около 300-т боевых вылетов, участвовал в нескольких десятках воздушных боев, лично сбил 16 самолетов противника. На его счету – операции по потоплению около 40 боевых кораблей врага, задания по воздушной разведке, бомбометанию, в том числе, и на Ладожском озере, когда Петр Алексеевич воевал в районе Ленинграда. За все эти боевые действия 31 мая 1944 года П.А.Рассадкину было присвоено звание Героя Советского Союза.

– За долгие четыре года войны, когда каждый час чувствуешь близ своего плеча огненное дыхание смерти, когда, молча, проходишь мимо свежих бугорков с надписями химическим карандашом на дощечках, мы не утратили в себе прежний мир юности. Но мы повзрослели лет на двадцать… И мнилось, что прожили их так подробно, так насыщенно, что хватило бы на жизнь двум поколениям.

Мы узнали, что мир и прочен, и зыбок. Мы узнали, что солнце может не взойти утром, потому что его свет, его тепло уничтожит бомбежка, и горизонт утонет в черно-багровой завесе дыма... Порой мы ненавидели солнце…Оно обещало летную погоду и, значит, косяки пикирующих на траншеи «Юнкерсов». Мы узнали, что солнце может ласково согревать не только летом, но и поздней осенью, а также в жесточайшие январские морозы... А еще оно способно равнодушно и беспощадно обнажить своим светом недавнюю картину боя, развороченные прямыми попаданиями орудия тела убитых, которых минуту назад ты называл по имени.

Мы узнавали мир вместе с человеческим подвигом и страданиями.

Кто из нас мог сказать раньше, что зеленая трава становится фиолетовой, потом аспидно-черной и закручивается спиралью, вянет от разрывов танковых снарядов? Кто мог представить, что когда-нибудь увидит на белых лепестках ромашки, этих символах любви, капли крови своего друга, убитого автоматной очередью?

Родина по достоинству оценила боевые заслуги Петра Алексеевича Рассадкина. Он был награжден медалью «Золотая звезда» Героя Советского Союза, орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны, медалями.

И после окончания Великой Отечественной войны Петр Алексеевич продолжил службу в рядах Вооруженных сил. Командовал эскадрильей, полком. Он помог многим молодым летчикам стать настоящими воздушными асами. Одним из них был Юрий Гагарин – первый космонавт Земли.

Наш героический земляк проживал в Ялте. Он – Почетный гражданин этого города. Петр Алексеевич бывал в музее Зубовской школы, оставил запись в книге для гостей. Он передал нам в дар видеокассету со своими фронтовыми воспоминаниями, снятыми Ялтинским телевидением. Сын героя, Александр Петрович, подарил ребятам автоматическую фотокамеру, которая была установлена на боевом самолете его отца. С ее помощью летчик оценивал боевую обстановку в небе. Теперь «фотопулемёт» (так называется эта аппаратура) стал экспонатом школьного музея.

 

Благодарность	Газета	Газета	Газета	ГЕРОЮ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Зал славы на Поклонной горе	Книжка летчика ВВС ВМФ	С фронтовым другом	С женой Ольгой	Свидетельство военного летчика 1 класса
На севере	На фронте	После войны	С детьми, Александром и Ириной	Макет самолета Героя Советского Союза Рассадкина Петра Алексеевича. Передан в дар школьному музею Управлением образования Администрации Клинского муниципального района и муниципальным учреждением ддошкольного образования Станция юных техников